ГРОЗОВОЙ, НЕЗАБЫВАЕМЫЙ

События 9 января 1905 года — «кровавого воскресенья»— всколыхнули всю Россию. Большевики призывали рабочих к открытой борьбе с царским самодержавием. Произошли революционные выступления рабочих и в Коврове.

В середине января 1200 рабочих мастерских предъявили начальнику мастерских требования:

1. Увеличение поденной оплаты.

2. Расчет за сделанную работу не по поденному жалованию, а по числу рабочих дней.

3. Пересмотр тарифа на сдельные работы.

4. Выбор старост для непосредственной связи с начальством.

5. Выдача во время болезни нештатным рабочим всего жалования, а не 50%, и с первого дня болезни, а не с четвертого, как было до сих пор.

6. Переход на восьмичасовой рабочий день.

7. Улучшение санитарных условий для рабочих мастер ских.

Рабочие заявили: если эти требования не будут удовлетворены, они объявят забастовку. Испуганный начальник ответил, что готов удовлетворить все требования, кроме тех, о которых говорится в пятом и шестом пунктах.

В тот же вечер слесари вагонных мастерских потребовали увольнения мастера Шишкина, который был особенно груб с рабочими, держался высокомерно, подражая во всем мастерам-немцам, штрафовал по малейшему поводу, занижал расценки. Как ни жаль было расставаться Шуберту со своим преданным холопом (Шишкину удалось однажды сорвать забастовку в вагонном цехе), пришлось перевести его в Москву. Но и там он немного наработал: ковровчане сообщили о нем москвичам, и те добились его увольнения.

Дом, где останавливался М. В. Фрунзе

Весной этого же года большевики начали подготовку к празднованию 1 Мая. Старый рабочий-большевик И. С. Агапов вспоминал, что желая прослыть либералом, Шуберт поощрял празднование 1 Мая как праздника весны. Работали в этот день шесть часов, а после обеда молодежь в начищенных сапогах, в белых рубахах с шелковыми поясами, с гармонями шла в долину, к Шириной горе. Целыми семьями вокруг кипевшего самовара отдыхали и веселились рабочие.

Большевики использовали эти гуляния для агитационно-массовой работы. «В то время, как на долине шло обычное гулянье,— писал И. С. Агапов,—мы в условном месте собирались большой группой. Докладчики говорили о действительном значении праздника 1 Мая, о том, как эти дни проходят в крупных городах и в других странах, агитировали и пропагандировали среди присутствующих идеи марксизма, призывали к борьбе с самодержавием. В результате этой ра-боты маевки стали приобретать политический смысл и жандармерия стала серьезно опасаться их».

Знаменитая Иваново-Вознесенская забастовка ткачей произвела на ковровцев большое впечатление. Пристально следили за ее ходом рабочие, собирали деньги в пользу бастующих, посылали ивановцам свои делегации.

Слесарь железнодорожных мастерских Михаил Борисович Блюмерман вспоминал, что летом 1905 года, в самый разгар забастовки ивановских текстильщиков, он был командирован товарищами в Иваново-Вознесенск за нелегальной литературой. На реке Талке, где проводился митинг, он встретился с руководителем стачки Михаилом Васильевичем Фрунзе, познакомился с ним, рассказал о цели своего приезда.

Впоследствии по заданию партии М. В. Фрунзе неоднократно приезжал в Ковров2.

6 октября в Москве начинается Всеобщая политическая стачка. И уже 9 октября собрание ковровской социал-демократической группы принимает решение о поддержке московских рабочих и избирает стачечный комитет, в который входят большевики Вячеслав Кангин и Николай Ляхин. Тут же был разработан план забастовки, требования рабочих к начальнику мастерских и воззвание к трудящимся Коврова.

Кангин В. Ф., член партии с 1904 г.

Малеев А. Я. член партии с 1904 г.

Утром 10 октября по тревожному свистку прекратилась работа в мастерских. Во двор к возбужденной толпе вышел Шуберт с двумя жандармами. Рабочие вручили ему петицию, в которой говорилось, что рабочие Ковровских железнодорожных мастерских, сознавая необходимость борьбы за улучшение тяжелых условий труда и признавая, что улучшение этих условий может быть прочно только при условии замены полицейско-чиновничьего строя народным правлением, присоединяются к московским рабочим и предъявляют свои требования.

Помимо экономических требований были выставлены и политические: свобода слова, печати, собраний, сходок, союзов, организаций, стачек; неприкосновенность личности и жилищ; созыв Всероссийского съезда делегатов от рабочих и служащих; неприкосновенность всех участников забастовки; полная амнистия пострадавших за так называемые политические и религиозные преступления.

Начальник согласился удовлетворить лишь экономические требования, кроме требования восьмичасового рабочего дня. Тогда рабочие решили передать свои требования министру путей сообщения и владимирскому губернатору, а до получения ответа мастерские закрыть.

Из мастерских рабочие вышли с «Марсельезой». Громадная колонна демонстрантов с алым* знаменем направилась к фабрике' Треумова. Но текстильщикам не удалось присоединиться к демонстрации: около фабрики дорогу рабочим преградили съехавшиеся со всего города полицейские и казаки. Текстильщики забастовали на следующий день.

Вечером стачечный комитет решил приостановить железнодорожное сообщение. Обстреляв один из проходивших поездов, рабочие заставили его остановиться. Машинисту и кондукторам было передано решение стачечного комитета, которое они должны были сообщить своим товарищам. Движение на ковровском участке пути почти полностью прекратилось.

Второй день забастовки прошел опокойно. Вечером в столовой мастерских состоялся митинг. С этого времени помещение ее надолго превращается в рабочих клуб и штаб революционного движения ковровского пролетариата. Здесь проходят митинги и собрания рабочих, заседания стачечного комитета. В клубе собирались члены боевых дружин, хранилась нелегальная литература, оружие. В этом клубе не раз выступал страстный агитатор, известный революционер М. Лакин.

На третий день прошел слух, что в город прибыли губернские жандармские власти и рота солдат.

13 октября начальник Московско-Нижегородской дороги сообщил, что согласен увеличить жалованье рабочим и оплатить дни забастовки. Для обсуждения остальных требований рабочих он предлагал послать в Москву делегацию. Комитет Ковровской группы РСДРП вместе со стачечным комитетом и представителями кружков решил прекратить забастовку. Это решение было принято общим собранием. Тут же выбрали делегацию из 15 человек и отправили ее в Москву, в управление дороги.

А 17 октября по телеграфу из Москвы был передан манифест перепуганного царского правительства.

Возвратившиеся делегаты выступили на митинге, сообщив, что все экономические требования удовлетворены, и передали наказ московских рабочих — быть начеку, так как, несомненно, царизм постарается вырвать у рабочего класса его завоевания.

Уже на другой день после оглашения царского манифеста в город стали приходить тревожные вести о начавшихся по всей стране репрессиях. На улицы городов выползали черносотенные банды. С тайного благословления властей начались еврейские погромы, убийства и избиения передовых рабочих.

Ковров в это время был одним из центров революционного движения в крае. Организованность рабочих была настолько сильна, что реакционные силы еще не осмеливались выступить.

Протестуя против разгула черносотенцев во Владимире, большевики 21 октября организовали три митинга, на которых собиралось до пяти тысяч человек. На одном из них был принят текст телеграммы министру внутренних дел:

«Трехтысячное народное собрание в Коврове, потрясенное рассказами очевидцев о владимирском избиении студентов, детей, разгроме квартир и убежденное, что это хулиганство допущено администрацией во главе с губернатором, требует строгого гласного расследования и предания виновных суду».

В ноябре реакция дает о себе знать и в Коврове. В городе чувствуется приближение ее наступательных действий. Для связи с московским комитетом РСДРП посылается делегация во главе с Н. Ляхиным. Делегация возвращается с воззванием Московского комитета и инструкцией об участии во Всероссийской забастовке.

7 декабря созывается большой митинг, на котором было принято решение начать забастовку. 8 декабря забастовали рабочие железнодорожных мастерских и фабрики Треумова.

Для связи с комитетом бастовавших железнодорожников в Москву направлена делегация ковровчан. Ознакомившись там с положением дел и получив инструкции, делегаты отправляются в обратный путь. Комитет железнодорожников выделил в их распоряжение паровоз с вагоном. Но в Орехово^Зуеве, устроив на станции засаду, поезд обстреливают астраханские казаки. В перестрелке были убиты большевики Александр Малеев и Иван Гунин^ Истекая кровью, раненый машинист вновь повел паровоз. В Усаде и Покрове поезд снова пытались задержать, преградив ему путь тормозными башмаками и шпалами. Разметав все преграды, паровоз ушел. Но изрешеченный пулями, теряя нефть и воду, вскоре остановился. Ночью делегаты вернулись в Покров. Казачьим разъездом был арестован и жестоко избит делегат Котляр. Остальные делегаты добрались до Коврова.

Рассказы, о событиях в Москве, о разыгравшихся на ее улицах ожесточенных баррикадных боях, о дикой расправе казаков и жандармов над делегацией потрясли рабочих. Готовясь к битве с врагами революции, рабочие начинают вооружаться. В мастерских «уют пики, делают бомбы. Была создана боевая дружина в количестве 200 человек, во главе которой стоял штаб из рабочих, бывших на военной службе.

За убитыми и ранеными отправились их друзья и родные. Казаки жестоко расправились и с ними. Под пулями и шашками озверевших казаков погибли лучшие сыны ковровского пролетариата В. Кангин, Ф. Талантов, С. Соколов. Опьяненные кровью, казаки выбежали на перрон и обстреляли вагоны, в которых были одни женщины и дети.

Участник тех событий Н. Ляхин в воспоминаниях писал, что прямо с поезда жены с детьми и родственники убитых пришли на собрание. Раздались плач и пение похоронного марша.

Велики были горе и возмущение рабочих. Владимирскому губернатору направляется просьба разрешить перевозку тел убитых. Опасаясь новых политических выступлений, губернатор отвечает отказам, предлагая похоронить убитых на месте их гибели. Участвовать в похоронах разрешили только женщинам — родственникам убитых. Владимирский губернатор отдал приказ арестовать бюро Союза железнодорожников и наиболее активных членов партийной организации.

15 декабря в городе и уезде объявляется чрезвычайное положение. Рабочие после бурного митинга под руководством штамба боевой дружины нарушают телеграфную и телефонную связь между Москвой и Нижним. Военный караул обстреливает рабочих. В город прибывают новые солдаты и сотня донских казаков. Исправник получает строгий приказ немедленно разоружить рабочих мастерских и фабрики Треумова. Министр внутренних дел Дурново 17 декабря шлет владимирскому губернатору шифрованную телеграмму, в которой предлагает немедленно закрыть Ковровские мастерские, бунтующих рабочих проучить хорошенько силою оружия, без всякого снисхождения.

Начались массовые аресты и избиения рабочих. Столовая мастерских была занята солдатами. Мастерские закрылись. Был объявлен новых набор рабочих, происходивший под надзором полиции и ярых черносотенцев из местного отделения «Союза русского народа». Более 400 человек, признанных «неблагонадежными», остались без работы. Принимавшиеся вновь были обязаны давать унизительную подписку следующего образца:

«Я, нижеподписавшийся .......выдаю эту подписку управлению.....дороги в том:

1) что не принимаю впредь участия в организациях, вытекающих из постановления бывшего в Петербурге Союза представителей пенсионных касс, назвавшего себя первым делегатским съездом, а также и других орга-

Но становится серьезным лицо, рассеивается улыбка, замедляется шаг, темнеют и суровеют мальчишеские глаза, когда останавливаются на узких голубых дощечках названий улиц: улица Малеева, улица Кангина, улица Гунина, улица Талантова, улица Борцов 1905 года.

В торжественном раздумье стоит он перед небольшим деревянным домом, читая на серо-голубом мраморе:

Здесь в доме И. С. Агапова в 1904—1917 годах была главная конспиративная квартира Ковровской организации РСДРП. 5 марта 1917 года происходило первое открытое собрание членов городской организации РСДРП.

И может быть, в эти минуты рождается в нем самое главное, самое необходимое и драгоценное — гордость за беззаветную борьбу старшего поколения, желание своим делом и жизнью продолжать подвиг отцов и дедов.

Агапов И. С, член партии с 1905 г.

Никонов И. Н., член партии с 1905 г.