Политические репрессии сталинского времени

1937-й год ныне ассоциируется с необоснованными массовыми репрессиями, хотя они проводились не только в 1937 г., но и в предшествующие, и в последующие годы сталинского правления. Но все же пик репрессий приходится именно на 1937-1938 гг. Вот, например, заголовки только первой и второй страниц ковровской газеты «Рабочий клич» от 10 марта 1938 г. по поводу так называемых «врагов народа»: «Уничтожить бандитов», «Их покарает меч свободного народа», «Вечный позор», «Не может быть пощады вредителям», «Их преступления превзошли все пределы», «Смерть бандитам».

Всего по Коврову и Ковровскому району было репрессировано несколько сот человек. Среди них люди различных возрастов, социального происхождения и профессий. Имена всех привести невозможно. Вот несколько примеров лиц, невинно осужденных в 1930-е гг.:
А. П. Авроров, директор школы № 4 г. Коврова;
Н. С. Алексеев, заместитель директора Ковровского межрайторга;
Б. Г. Алякринский, адвокат, сын царского судебного следователя;
Андреев В. С, слесарь завода им. Киркижа;
П. А. Виноградов, священник церкви села Клязьминский городок;
Бурка Г. И., технический директор Ковровского экскаваторного завода;
Бурцева Е. В., продавщица хлебного магазина в Коврове;
Г. М. Сазонов, безработный, бывший лидер ковровского отдела «Союза русского народа»;
Сомов А. И., заведующий книжным складом Ковровского отдела народного образования, сын бывшего ковровского городского головы;
Парфенов Е. Г., инструктор Ковровского отдела народного образования;
Чернов И. Ф., стекольщик фабрики им. Абельмана;
Крылов Н. И., телеграфист станции Ковров; Шутов В. В., колхозник из деревни Карики Ковровского района;
Мильханов В. А., боец ковровской городской пожарной охраны;
Жаркова В. В., работник Ковровского собеса;
Копылов А. Е., красноармеец отдельного дивизиона внутренней охраны НКВД;
Горбунов Р. В., шлифовщик завода имени Киркижа.

Этот список можно продолжать очень долго, но уже из приведенных данных видно, что арестовать в то время могли практически каждого, не взирая на должность и положение. Бывшие купцы и дворяне, политические деятели прошлого отправлялись в тюрьмы и лагеря наравне с рабочими и крестьянами, красноармейцами и коммунистами. Даже на крупнейшем в Коврове инструментальном заводе имени Киркижа, имевшим важное оборонное значение, были арестованы главный инженер Любетко, начальник Центрального конструкторского бюро № 2 П. И. Майн, начальник цеха опытных работ ЦКБ-2 Ф. А. Белозеров, начальник секции станков и установок ЦКБ-2 Я. Я. Атлега.

Никакой логики в арестах по Коврову в годы сталинщины обнаружить нельзя. Современники той поры вспоминают, что почти у каждого дома был припасен узелок с необходимыми припасами на случай ареста. В безопасности себя не чувствовал никто.  
Даже в годы Великой Отечественной войны, когда шли тяжелейшие бои и все силы отдавались для достижения победы над врагом, бессмысленные аресты продолжались. В Коврове, например, 7 марта 1942 г. был арестован Федор Борисович Воробьев, работавший заведующим фабрикой имени Абельмана. Уроженец села Русино Ковровского уезда он окончил Московский текстильный институт, работал на различных фабриках в Московской области, зарекомендовал себя как грамотный инженер, внес несколько ценных рационализаторских предложений. В Ковров его направили для реконструкции фабрики им. Абельмана. Никаких проступков за инженером Воробьевым не числилось. Тем не менее, он был осужден на 10 лет лагерей и полностью отбыл этот срок заключения. Воробьев не погиб в лагере, но тяжелые условия жизни в лесном лагере в Коми АССР здоровье подорвали его здоровье. До своей реабилитации в декабре 1956 г., когда Военный трибунал Московского военного округа отменил прежний приговор по делу и закрыл за отсутствием состава преступления само дело, Воробьев не дожил одного года.

Практически все, осужденные в годы сталинского правления по политическим статьям, были реабилитированы. Многие — посмертно.